Триггеры и маркеры старения кожного покрова женщин с климактерическим синдромом

Согласно данным ООН, доля людей старше 60 лет увеличилась с 1980 г. по 2017 г. с 8,5 до 12,7% и продолжает расти в настоящее время. Ожидается, что к 2025 г. в мире
число женщин в постменопаузе достигнет 1,1 млрд. Несмотря на то что в процесс старения вовлечены все органы и системы, наиболее значимым для женщин являются визуальные проявления старения, в первую очередь старение кожного покрова, в частности лица. Данный факт подтверждается высокой популярностью косметологических
услуг. Согласно данным консалтинговой компании Techart, объем российского рынка только инъекционных косметологических процедур 2018 г. составил более 7 млн процедур. Это определяет необходимость в выявлении и нивелировании влияния триггеров старения кожных покровов у женщин с климактерическим синдром, что является актуальным, рентабельным и экономически обоснованным направлением современной медицинской науки и практики.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ

Целью данного исследования было выявить и ранжировать комплекс неблагоприятных факторов, влияющих на состояние кожи у женщин в периоде менопаузального перехода (МП) и постменопаузе (ПМ), и маркеры старения кожного покрова у женщин с климактерическим синдром (КС).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Обследованы 36 женщин в периоде МП (n = 12) и ПМ (n = 24), средний возраст 53,5 ± 5,9 года, обратившихся на специализированный прием по проблемам климактерия женских консультаций в МАУЗ ОТКЗ ГКБ №1 и ГБУЗ ОКБ №3 г. Челябинска.

Всем пациенткам проводился сбор анамнеза, определение модифицированного менопаузального индекса (ММИ) (H. Kupperman et al., 1959 г., в модификации Е.В. Уваровой 1983 г.), индекса массы тела (ИМТ), соотношение окружности талии к окружности бедер (ОТ/ОБ). Для выявления дефицита мелатонина (МТ) использовался метод анкетирования согласно соответствующему тест-опроснику на дефицит МТ, при этом показатели от 0 до 4 баллов соответствовали норме, результат от 5 до 9 баллов свидетельствовал о том, что уровень МТ начинал снижаться, а 10–14 баллов – регистрировался явный дефицит МТ. Из лабораторных методов проводилось определение уровня метаболита МТ 6-сульфатоксимелатонина (6-СОМТ) в вечерней (в 23:00) и утренней (в 06:00) порциях мочи; а также уровни ФСГ, ЛГ, эстрадиола, общего тестостерона и пролактина сыворотки крови методом иммуноферментного анализа (ИФА).

После первичного осмотра врачом-гинекологом пациентка направлялись к косметологу, который проводил компьютерное картирование кожи лица (ККК) с применением цифровой видеокамеры AramoSG с программой skinXPpro. Исследование кожи включало в себя: тесты на влажность и эластичность, жирность (в Т- и U-зоне лица), определение гладкости/шероховатости (рельеф кожи), размера пор, тесты на пигментацию, чувствительность кожи и глубину морщин. ККК проводилась утром перед применением косметических средств. Тест на влажность и эластичность проводился гидрометром прибора AramoSG, при этом измерялось электрическое сопротивление кожных покровов. Уровень влаги измеряли с помощью датчика влажности, который размещали перпендикулярно поверхности кожи щеки в течение 3 с. Результат
измерения сигнализировался звуком и отображался в виде числового значения, выраженного в условных единицах. Для ранжирования результатов исследования
влажности кожи использовалась соответствующая таблица (30,0–44,9 у.е. – нормальная влажность кожи; 0–29,9 – низкий уровень влажности). Тест на эластичность включал
в себя 7 вопросов, которые появлялись на экране ПК при проведении диагностической процедуры. Уровень эластичности был определен согласно ответам на вопросы
и выражался в условных единицах. Тест на жирность осуществлялся с помощью цифровой камеры AramoSG c применением линзы ×60 в синем спектре с использованием специальных спонжей. Тест на жирность в Т- и U-зоне лица проводился двумя разными спонжами. Сначала спонж розовой стороной прикладывался к поверхности
кожи на 5 с, после этого в течение 10–15 с спонж размещался под камерой с установленной линзой ×60 с применением светодиода синего цвета. Исходя из уровня
жирности, в этих зонах автоматически определялся тип кожных покровов (жирный, сухой и комбинированный).

Определение рельефа кожи и размеров пор также проводилось цифровой камерой AramoSG c использованием линзы ×60 в синем спектре. Для более качественного изображения кожа очищалась. При фотографировании участка кожи на экране ПК проецировалось фотоизображение, при этом на экран выводился график рельефа
кожи и количественный результат, выраженный в условных единицах. Выраженность пигментации кожи лица определялась с помощью прибора AramoSG линзой
×60 в оранжевом спектре на наиболее пигментированных участках. Проводилось три замера, на основании которых программа прибора автоматически определяла среднее
значение, выраженное в условных единицах. Тест на чувствительность кожи представляет собой специальный опросник, состоящий из 8 вопросов. В результате программа аппарата определяла выраженность чувствительности кожи у данной пациентки. Тест на глубину и ширину морщин проводился с помощью цифровой камеры
AramoSG линзой ×10 на участках кожи с наиболее выраженными морщинами. Сначала производилась макрофиксация (макроснимок) участка кожи, затем автоматически
замеры, а результат выражался в условных единицах.

Статистическая обработка производилась с помощью программы SPSSv.13.0. Корреляционная связь считалась статистически значимой при р ≤ 0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Антропометрические данные

Средний возраст обследованных пациенток составил 53,5 ± 5,9 года. ИМТ соответствовал норме, но был практически на ее верхней границе. Соотношение ОТ/ОБ
было в пределах нормальных значений (табл. 1).

Таблица 1. Антропометрические данные пациенток

Клинико-лабораторные данные

При обследовании женщин установлено, что ММИ составил 24,5 балла, что соответствовало легкой степени КС. Показатели тест-опросника на дефицит МТ составили 6 баллов, т. е. у обследованных пациенток в связи с недостатком сна имеется снижение уровня МТ. Дефицит МТ у обследованной группы подтвердился уровнем 6-СОМТ
в утренней порции мочи. Медиана данного показателя у пациенток составила 22,2 нг/мл, что указывало на наличие синдрома менопаузального дефицита МТ у обследованных женщин.

Показатели ЛГ и ФСГ были достаточно высокими, что характерно для пациенток в ПМ и в периоде МП, а вот уровень эстрадиола был зафиксирован в области верхнего референсного значения для данной возрастной категории и составил 70,7 пг/мл. Уровень пролактина соответствовал возрастной норме, а уровень прогестерона был
несколько выше среднестатистических значений (табл. 2).

Таблица 2. Клинико-лабораторные данные пациенток

Анализ состояния кожных покровов в области лица женщин по данным ККК представлен в табл. 3.

Таблица 3. Показатели компьютерного картирования кожи у женщин в периоде менопаузального перехода и постменопаузе

Уровень влажности соответствовал не только норме, но и нижней границе нормальных значений. Показатели теста на эластичность составили 50 у.е. и были ниже стандартного значения для данной возрастной группы, а показатели жирности кожи лица как в Т-, так и в U-зоне были низкими. Показатели рельефа кожи были ниже стандартных значений. Размеры пор значительно превышали стандартные возрастные показатели. Уровень пигментации был в пределах рекомендуемых значений. Тест на ширину и глубину морщин также соответствовал нормальным результатам для данной возрастной группы.

На следующем этапе исследования проведен корреляционный анализ Спирмена антропометрических и клинико-лабораторных данных с показателями состояния
кожных покровов лица пациенток (ККК).

Антропометрические данные

Среди антропометрических данных на первом месте было соотношение ОТ/ОБ, при этом выявлена умеренная отрицательная корреляционная связь между соотношением ОТ/ОБ (r = -0,529, p = 0,004) и уровнем влажности кожи, а также положительная корреляционная связь умеренной силы между соотношением ОТ/ОБ и уровнем
пигментации кожи лица (r = 0,346, p = 0,039). На втором месте было значение ИМТ. Так, выявлена умеренная отрицательная корреляционная связь между ИМТ (r = -0,487,
p = 0,003) и уровнем влажности кожи.

Клинические параметры

При анализе клинических параметров на первом месте по силе своего влияния на состояние кожи лица пациенток имел ММИ, при этом установлена умеренная
отрицательная корреляционная связь между ММИ и уровнем влажности кожи (r = -0,398, p = 0,016). На втором месте – показатели теста-опросника на дефицит МТ, которые имели положительную корреляционную связь умеренной силы с размером пор (r = 0,346, p = 0,039).

Лабораторные данные

Среди лабораторных данных первое место занимал уровень прогестерона сыворотки крови, который имел сильные отрицательные корреляции с уровнем влажности (r = -1,000, p ≤ 0,001), жирностью кожи в Т-зоне (r = -1,000, p ≤ 0,001), уровнем пигментации (r = -1,000, p ≤ 0,001), а также с размером пор (r = -1,000, р ≤ 0,001).
Однако стоит заметить, что уровень прогестерона был исследован у нескольких женщин (n = 3), поэтому данные взаимосвязи требуют дальнейшего исследования.

Второе место по силе своего влияния на состояние кожи лица женщин занимал уровень эстрадиола. Последний имел сильную положительную корреляцию с уровнем влажности кожи (r = 0,756, p = 0,030). При этом связей между концентрацией эстрадиола и другими показателями ККК не установлено.

Уровень пролактина занимал третье место и имел сильную положительную корреляционную связь с жирностью кожи в Т-зоне (r = 0,694, p = 0,056). Корреляций
с другими показателями кожи лица не было выявлено.

Последним среди лабораторных показателей, которые имели связь с состоянием кожи лица женщин, нами установлен уровень 6-СОМТ вечерней порции мочи, который
имел умеренную положительную корреляционную связь с рельефом/шероховатостью кожи (r = 0,450, p = 0,045). Корреляционных связей между уровнями 6-СОМТ мочи
утром и другими показателями ККК не выявлено. Таким образом, согласно данным нашего исследования, наиболее значимыми триггерами старения кожного покрова женщин с КС являлись гормональные изменения, а именно снижение уровня эстрадиола, повышение уровня пролактина, снижение прогестерона, а также наруше-
ние секреции МТ.

Также важное значение имеет изменение антропометрических параметров тела пациенток – увеличение соотношения ОТ/ОБ и увеличение ИМТ.
На последнем месте по силе своего влияния на состояние кожного покрова женщин с КС были клинические параметры – значения ММИ и дефицит синтеза МТ, установленный по данным теста-опросника на дефицит МТ.

При ранжировании маркеров старения кожных покровов женщин с КС установлено, что наиболее значимым из них является влажность и – в порядке убывания их
диагностической значимости – жирность кожи лица в Т-зоне, пигментация, размер пор и рельеф/шероховатость кожных покровов.

ОБСУЖДЕНИЕ

В представленном исследовании проведен анализ взаимосвязи антропометрических данных и состояния кожных покровов женщин в МП и ПМ. Выявлены отрицательные корреляционные связи между соотношением ОТ/ОБ и ИМТ и уровнем влажности кожи, а также положительная корреляция между соотношением ОТ/ОБ и пигментацией
кожи. К настоящему моменту доказано, что избыточная масса тела влияет на формирование гиперкератоза, черного акантоза, лимфедемы, способствует развитию бактериальных инфекций кожи.

Полученные нами данные подтверждают результаты исследований других авторов. A. Ibuki et al. выявили, что у женщин, страдающих ожирением и сахарным диабетом, в сравнении с контрольной группой гидратация рогового слоя кожи была меньше и трансдермальная потеря влаги была больше. Авторы пришли к выводу, что возрастные физиологические изменения кожи, наблюдаемые у пожилых людей, также могут возникать у пациентов с ожирением и сахарным диабетом в возрасте 40 лет и старше.

Доказана взаимосвязь между проявлениями метаболического синдрома и наличием различных кожных заболеваний. Так, например, периорбитальная пигментация у пациенток с черным акантозом, по мнению некоторых авторов, является признаком метаболического синдрома. Как известно, увеличение соотношения ОТ/ОБ является одним из критериев метаболического синдрома, а гиперпигментация кожи появляется при метаболических нарушениях.

Таким образом, такие эндокринно-метаболические триггеры у женщин в МП и ПМ, как абдоминальный тип ожирения и увеличение массы тела, способствуют проявлению таких маркеров старения, как снижение влажности кожных покровов лица, а при увеличении соотношения ОТ/ОБ дополнительно наблюдается появление еще одного маркера – усиление его пигментации.

При анализе гормонального профиля женщин и показателей состояния кожи мы обнаружили сильную положительную корреляционную связь между концентрацией
эстрадиола и уровнем влажности кожи. Эти результаты соответствуют ранее полученным данным. Так, у женщин старение кожи часто ассоциируется с периодом наступления менопаузы. Прогрессирующее снижение уровня концентрации эстрогенов, особенно 17β-эстрадиола, приводит к изменениям эпидермиса, дермы и подкожных тканей.

Эстрогены отвечают за гидратацию кожи, т. к. они увеличивают выработку гликозаминогликанов (ГАГ), обеспечивают продукцию кожного сала, удерживают воду, улучшают барьерную функцию рогового слоя. Именно поэтому сухой тип кожи гораздо чаще встречается у женщин, не получающих МГТ, у которых показатели ММИ более нормы и при этом имеется дефицит в первую очередь эстрогенов, что приводит к быстрому старению кожи и формированию климактерической дерматопатии. Данный факт был подтвержден в нашем исследовании: снижение уровня эстрадиола и ассоциированное с ним развитие КС приводит к появлению такого маркера старения кожи, как снижение влажности – первого признака старения кожи. Однако дополнительно были обнаружены взаимосвязи между уровнем других половых стероидов и состоянием кожи.

В нашем исследовании не было выявлено каких-либо корреляционных связей между уровнем тестостерона и изученными показателями кожи, в т. ч. и жирностью.
Однако установлена сильная положительная корреляция между уровнем пролактина и жирностью в Т-зоне кожи лица. Влияние гормона пролактина на кожу изучено
недостаточно. Доказано, что рецепторы к пролактину присутствуют в кератиноцитах, фибробластах, а также в клетках сальных железах. Наше исследование подтверждает гипотезу, выдвинутую Ewan A. Langan et al., которые предположили, что пролактин может регулировать активность сальных желез как напрямую, так и опосредованно. С другой стороны, есть данные о том, что гиперпролактинемия ассоциирована с формированием акне у лиц женского пола. Кроме того, гиперпролактинемия ухудшает течение таких кожных заболеваний, как псориаз, хроническая крапивница и алопеция. Повышение уровня пролактина сыворотки крови способствует усилению жирности кожи лица в Т-зоне, что также является маркером старения кожи при деформационном типе старения.

Также нами был выявлен ряд связей между уровнем прогестерона и показателями ККК. Известно, что в кератиноцитах, макрофагах и фибробластах кожи присутствуют прогестероновые рецепторы. Таким образом, можно предположить, что прогестерон оказывает влияние на состояние кожи, а наступление периодов МП и ПМ
ассоциировано не только со снижением уровня эстрогенов, но и в первую очередь с дефицитом прогестерона. Однако данный вопрос изучен недостаточно. Ряд авторов
выявили дозозависимые эффекты прогестерона, при этом обострение кожных заболеваний наблюдается на фоне пиковых значений прогестерона. В литературе представлены сведения об аутоиммунном прогестерон- и эстроген-обусловленном дерматитах, однако нет информации о том, как отражается на состоянии кожи снижение уровня прогестерона.

G. Holzer et al. исследовали эффективность применения 2%-ного геля прогестерона на кожу женщин в пери- и постменопаузе. Авторы отметили положительное влияние прогестерона на такие параметры, как эластичность, уменьшение выраженности морщин, но влажность эпидермиса оставалась на прежнем уровне. В нашем исследовании не было выявлено корреляционных связей между эластичностью кожи, глубиной морщин и уровнем прогестерона, но была выявлена отрицательная корреляционная связь последнего с маркерами старения кожи: влажностью, размером пор и пигментацией. Данные о том, что прогестерон оказывает влияние на состояние кожи, были получены и в других исследованиях. Авторы обнаружили положительное влияние прогестерона на активность сальных желез. В проведенном нами исследовании жирность Т-зоны имела отрицательную корреляционную связь с уровнем прогестерона сыворотки крови.

Таким образом, влияние такого триггера, как снижение уровня прогестерона, приводит к увеличению жирности и способствует формированию маркеров старения:
увеличению размера пор и усилению пигментации кожи лица женщин даже на фоне удовлетворительной ее влажности в периоде МП, а затем и в ПМ.

В нашем исследовании была выявлена положительная корреляционная связь между 6-СОМТ вечером и рельефом кожи, а также показателей теста-опросника на дефицит МТ с одним из основных маркеров старения кожи – размером пор кожи лица. Изменение текстуры кожи, связанное со старением, ухудшает внешний вид кожи лица, но во многих исследованиях именно этот маркер используют для оценки интенсивности процессов старения и эффективности применения косметологических препаратов и процедур. МТ имеет циркадный ритм секреции, уровень данного гормона должен быть низким вечером и высоким в утренние часы после сна. В нашем исследовании повышение уровня 6-СОМТ вечером сочеталось с ухудшением показателей рельефа кожи. По данным некоторых авторов, на размер пор в первую очередь влияют жирность и эластичность кожи, другие авторы к этому показателю добавляют третий – увеличение объема волосяного фолликула. Доказано, что размер пор зависит также и от гормонального фона женщин: так, размер пор увеличивается во время овуляции. Таким образом, еще один триггер – дефицит МТ и нарушение циркадного ритма секреции данного гормона – ухудшает текстуру кожи и повышает жирность и, возможно, влияет на эластичность кожи лица, тем самым приводя к форми рованию такого маркера старения кожи, как увеличение размера пор у обследованных женщин.

ВЫВОДЫ

Первостепенное значение среди ряда триггеров старения кожных покровов у женщин с КС имеют изменения гормонального профиля пациенток: снижение уровня прогестерона и эстрадиола, повышение уровня пролактина и нарушение секреции МТ. Нарушение гормонального гомеостаза приводит к формированию эндокринно-метаболических нарушений: по абдоминальному типу ожирения и увеличению массы тела, которые, в свою очередь, становятся существенными факторами старения
кожных покровов пациенток. Увеличение значений ММИ и формирование синдрома менопаузального дефицита МТ у обследованных женщин завершают ряд патологических триггеров старения кожи лица женщин в периоде МП и ПМ.

Выявленные триггеры приводят к формированию маркеров старения кожного покрова женщин с КС, при ранжировании которых установлено, что наиболее значимым из них является влажность, а также – в порядке убывания их диагностической значимости – жирность кожи лица в Т-зоне, пигментация, размер пор и рельеф/шероховатость кожных покровов.

Полученные данные имеют важное практическое значение для современной медицины. При обращении пациентки с наличием различных маркеров старения кожных
покровов к врачу-дерматологу или косметологу необходим поиск и оценка соответствующих триггеров, что требует совместного ведения пациентки врачом-гинекологом,
эндокринологом, диетологом с целью повышения эффективности проводимых косметологических процедур и сохранения здоровья такого контингента женщин.

Таким образом, коррекция гормональных, антропометрических и клинических триггеров старения имеет первостепенное значение в комплексной персонифицированной
профилактике и коррекции инволютивных изменений кожных покровов у пациенток с КС в периодах МП и ПМ.

Источник:

Мамонтова А.Г., Усольцева Е.Н., Писклакова Т.П., Лепихина Е.М., Никушкина К.В. Триггеры и маркеры старения кожного покрова женщин с климактерическим синдром. Медицинский совет. 2021;(21-2):86–92. https://doi.org/10.21518/2079-701X-2021-21-2-86-92.